Джеки Д`Алессандро - Ночью, при луне...
– Вы часто бывает на подобных увеселениях, мисс Мурхаус?
При звуке глубокого мужского голоса, раздавшегося слева от нее, она торопливо проглотила суп и, повернув голову, встретилась взглядом с темными глазами мистера Дженсена. Сара уже несколько раз видела его и знала, что этот загадочный, баснословно богатый американец предпочитает находиться где-нибудь в сторонке, наблюдая за толпой гостей. Она не знала лишь, делал ли он это по собственному желанию или это объяснялось тем, что представители высшего света сторонились его. Так или иначе, его приглашали на все вечеринки – он был слишком богат, чтобы можно было его игнорировать, – но не сближались с ним, проявляя осторожность, как будто он был каким-то экзотическим зверем, который может укусить. А самое главное – он был американцем. И занимался коммерцией. Для элиты высшего света любой из этих причин было достаточно, чтобы не быть с ним на дружеской ноге. Хотя до вчерашнего дня они не были представлены друг другу, Сара раза два встречалась с ним на лондонских вечеринках и ощутила некоторую духовную близость с ним, как один аутсайдер с другим аутсайдером.
В отличие от блондина лорда Берика мистер Дженсен был темноволос. Это был высокий, мускулистый, ладно скроенный мужчина с резко очерченными чертами лица. Нос у него, видимо, был когда-то сломан, что не позволяло назвать его черты классически правильными. Но проницательный взгляд его умных глаз и, видимо, хорошо усвоенная привычка повелевать делали его абсолютно неотразимым.
Судя по всему, он обращался к ней, что ее крайне удивило, потому что прямо напротив него за столом сидела Эмили, которая выглядела настоящей красавицей в своем светло-зеленом муслиновом платье. Промокнув салфеткой губы, Сара сказала:
– Я не совсем поняла, мистер Дженсен, что вы понимаете под словом «подобных»?
– Я имею в виду эти развлекательные мероприятия за пределами города, – он чуть ближе наклонился к ней, обдав ее запахом свежего белья и мыла, и тихо добавил, чтобы только она могла услышать: – И эти смертельно скучные ужины.
Она чуть не рассмеялась, услышав его крамольное замечание, с которым – увы! – не могла не согласиться. Откашлявшись, чтобы унять смех, она спросила:
– Вам не по вкусу суп?
– Он зеленый.
– Боюсь, что суп из брокколи обычно бывает зеленым.
– В том-то и проблема: я не люблю брокколи.
– Жаль. Как раз в сегодняшнем меню множество блюд из брокколи: суфле из брокколи; тушеная брокколи; соте из брокколи; брокколи в сливочном соусе и даже брокколи «фламбэ» на десерт.
Он пришел в ужас:
– Вы, наверное, шутите?
– Конечно, шучу, – усмехнулась она. – Но посмотрели бы вы на выражение своего лица!
Он какое-то время смотрел на нее, потом сказал:
– Я так и знал.
– Знали, что я шучу? – Она покачала головой: – Думаю, что нет.
– Нет. Я знал, что вы другая.
Сара замерла и про себя тяжело вздохнула: очевидно, сегодня джентльмены сговорились указывать ей на ее недостатки.
Видимо, ее мысли каким-то образом отразились на ее лице, потому что он сказал:
– Уверяю вас, говоря «другая», я хотел сделать вам комплимент, мисс Мурхаус. У вас есть чувство юмора. И вы не боитесь говорить то, что думаете.
– Судя по всему, вы обладаете тем же недостатком, мистер Дженсен?
– Да. Поэтому очень рад, что сижу сегодня рядом с вами. Вчера вечером я сидел между матушкой леди Джулианы, которая занимается сводничеством, и тетушкой мисс Эмили, которая занимается тем же и к тому же наполовину глуха. Умоляю вас, не дайте мне провести еще один ужин, часами без умолку болтая и не сказав при этом абсолютно ничего. Бла-бла-бла, погода, погода, погода, брак, брак, брак, бла-бла-бла. – Он покачал головой: – Не понимаю, как вам, британцам, удается это делать: говорить, без конца ходя по кругу.
– Это благоприобретенная привычка, которую нам вдалбливают с младенчества. К подростковому возрасту мы уже умеем бла-бла-бла о погоде и браке целыми днями напролет.
– Понятно. В таком случае как вам удалось избежать этого?
Она чуть помедлила, не зная насколько правдивой можно с ним быть, потом решила, что нет причин прятаться за банальностями в разговоре с этим откровенным человеком.
– Моим родителям было безразлично, овладею ли я тонким искусством обсуждения погоды, поскольку все их честолюбивые надежды были связаны с удачным замужеством моей сестры. Поэтому я проводила время, занимаясь другими делами.
Он одобрительно кивнул:
– Рад за вас. Наверное, вы играли с собаками и бродили по саду? – Заметив, что она удивленно приподняла брови, он добавил: – Я видел вас сегодня во время чая на террасе. Вы и эта чудовищная собака радовались жизни.
– Да. А вы разве не радовались?
– Радовался, но гораздо меньше, чем вы. Мало того что меня снова посадили между дуэньями, но я еще и не большой любитель чая.
– Так вы не любите не только брокколи, но и чай? – Она поцокала языком. – Есть ли что-нибудь такое, что вы любите, мистер Дженсен?
– Спаржа. Кофе. – Он поднял свой бокал и посмотрел на нее поверх его края. – Я люблю необычное. Неожиданное. Например, людей, которые обладают чувством юмора и не боятся говорить то, что думают. А что любите вы?
– Морковь. Подогретый сидр с пряностями. Людей, которые вроде меня являются… аутсайдерами. Людей, которые обладают чувством юмора и не боятся говорить то, что думают.
Уголки его губ дрогнули в улыбке.
– Похоже, я нашел родственную душу. Слава Богу. Я боялся, что обречен слушать весь вечер, как Терстон и Берик обсуждают охоту на лис.
– Но именно этим занимаются джентльмены, собравшиеся погостить в поместье у друга: верховая езда, еда, сон, охота, сильно приукрашенные истории об их успехах за карточным столом. – Она усмехнулась. – Но для разнообразия всегда можно сыграть в вист или пикет с дуэньями.
Он вздрогнул с нарочитым ужасом:
– Благодарю покорно.
– Можно сыграть в те же игры с леди Джулианой и леди Эмили. Обе они большие мастерицы играть в карты, как и моя сестра. И хотя у них, возможно, пока не было случая доказать это, можете поверить мне на слово: все три способны говорить не только о погоде. Так уж повелось, что у леди это первая тема разговора. А как только минует «погодная» стадия, разговор может пойти и на более волнующие темы.
– Например?
– О магазинах. О моде.
– Боже упаси!
– Об опере. Об охоте. Или о браке, – она скривила губы, – и тут уж к вам обязательно присоединятся дуэньи.
– Знаете, вы меня просто убиваете, – сказал он, лениво помешивая суп серебряной ложкой. – Я не хотел обидеть вашу сестру или подруг. Откровенно говоря, я имел в виду Терстона и Хартли. Это настоящие зануды. Даже дуэньи не так утомительны, как они. А ваша сестра и подруги просто очаровательны.
